Кто продал ядерные секреты Советам

ШПИОНАТ И МАНХЭТТЕНСКИЙ ПРОЕКТ
(1940-1945)
События > Все вместе, 1942-1945 гг.

• Основание Лос-Аламоса, 1942-1943 гг.
• Ранний дизайн бомбы, 1943–1944 гг.
• Фундаментальные исследования в Лос-Аламосе, 1943–1944 гг.
• Имплозия становится необходимостью, 1944 г.
• Ок-Ридж и Хэнфорд преодолевают трудности, 1944–1945 гг.
• Окончательный проект бомбы, 1944-1945 гг.
• Атомные соперники и миссия АЛСОС, 1938–1945 гг.
• Шпионаж и Манхэттенский проект, 1940–1945 гг.

Безопасность была образом жизни для Манхэттенского проекта. Цель состояла в том, чтобы сохранить в секрете от Германии и Японии всю программу создания атомной бомбы. В этом Манхэттенский проект силовики удалось. Однако они также стремились, чтобы слухи об атомной бомбе не достигли Советского Союза. Хотя Советский Союз был союзником Великобритании и США в войне против Германии, он оставался репрессивной диктатурой и потенциальным врагом в будущем. Здесь силовики были менее успешны. Советские шпионы проникли в Манхэттенский проект в Лос-Аламосе и в несколько других мест, отправив в Россию важную информацию, которая помогла ускорить разработку советской бомбы.

Теоретическая возможность создания атомной бомбы не была секретом. Было обнаружено деление в Берлине, и молва о прорыве быстро распространилась по всему миру. Научная основа устойчивого или даже взрывного цепная реакция Теперь это было ясно любому хорошо разбирающемуся физику-исследователю. Первоначально большинство физиков могло счесть взрывную цепную реакцию маловероятной, но полностью исключать такую ​​возможность нельзя.

С собственная программа создания атомной бомбы, Германия попыталась создать большую шпионскую сеть в Соединенных Штатах. Однако большинство немецких шпионов были быстро пойманы, и ни один из них не проник за завесу тайны, окружающей Манхэттенский проект. До немецких физиков доходили слухи, и они подозревали, что в Британии, Соединенных Штатах или в обеих странах ведутся работы по созданию атомной бомбы, но не более того. Япония также имела скромный программа атомных исследований. Слухи о «Манхэттенском проекте» дошли и до Японии, но, как и в случае с Германией, японские шпионы не проникли в «Манхэттенский проект».

Советский Союз оказался более искусным в шпионаже, прежде всего потому, что умел играть на идеологических симпатиях значительного числа американцев и англичан, а также иностранных эмигрантов. Советские спецслужбы выделили огромное количество ресурсов на шпионаж за Соединенными Штатами и Великобританией. Только в Соединенных Штатах сотни американцев передавали секретную информацию в Советский Союз, а качество советских источников в Великобритании было еще лучше. (Напротив, во время войны ни американские, ни британские спецслужбы не имели в Москве ни одного агента.) Коммунистическая партия Соединенных Штатов Америки (КПСША) насчитывала тысячи членов, непропорционально большое число которых было высокообразованным и, вероятно, для работы на чувствительных производствах военного времени. Многие физики до войны были членами КП США. Это не означает, что каждый член КП США был готов предоставить секретную информацию Советскому Союзу, но некоторые были и некоторые сделали это.

Советская разведка впервые узнала об англо-американских разговорах о программе создания атомной бомбы в сентябре 1941 года, почти за год до Создан Манхэттенский инженерный округ (MED).. Информация, вероятно, поступила от Джона Кэрнкросса, члена печально известной «Кембриджской пятерки» шпионов в Великобритании. (Кэрнкросс служил личным секретарем британского правительственного чиновника лорда Хэнки, который был посвящен в некоторые британские обсуждения Отчет МОУД.) Еще один из «кембриджской пятерки», Дональд Маклин (слева), примерно в то же время сообщил о возможности создания атомной бомбы своим советским кураторам. (Маклин был ключевым советским агентом.В 1947 и 1948 годах он был британским связным с преемником МЭР, Комиссией по атомной энергии.) молодого советского физика, который в апреле 1942 года написал прямо Иосифу Сталину, чтобы предупредить его об опасности.

Советская разведка вскоре осознала важность предмета и дала ему соответствующее кодовое название: ENORMOZ («огромный»). Штаб советской разведки в Москве оказал давление на их различные американские резиденции, чтобы те открыли источники в рамках Манхэттенского проекта. Многие из этих ранних попыток вербовки шпионов были обнаружены и сорваны сотрудниками контрразведки Федерального бюро расследований (ФБР) и Манхэттенского проекта. В феврале 1943 года они узнали о попытках Советского Союза связаться с физиками, проводившими соответствующие работы в «Рад Лаб» в Калифорнийский университет, Беркли. Упомянутые ученые находились под наблюдением и, когда это было возможно, призывались в армию, чтобы их можно было направить подальше от деликатных тем. Другой ученый из Rad Lab поймал передачу информации в Советский Союз в 1944 году и был немедленно уволен. В начале 1944 года ФБР также узнало о нескольких "Лаборатория МетСотрудников, подозреваемых в разглашении секретной информации своим советским кураторам. Сотрудников немедленно уволили. В то время как эти советские попытки шпионажа были обнаружены и пресечены, другие советские шпионы остались незамеченными.

Более четырех десятилетий Клаус Фукс считался единственным шпионом-физиком в Лос-Аламосе. В середине 1990-х публикация перехватов VENONA выявила предполагаемого второго ученого-шпиона: Теодора Холла. Как и Фукс, давний коммунист, который предложил свои услуги, Холл вступил в контакт с советской разведкой в ​​ноябре 1944 года, находясь в Лос-Аламосе. Хотя они и не такие подробные и объемные, как у Фукса, данные, предоставленные Холлом в имплозия и другие аспекты конструкции атомного оружия послужили важным дополнением и подтверждением материала Фукса. ФБР узнало о шпионаже Холла в начале 1950-х годов. Однако, в отличие от Фукса, на допросе Холл отказался что-либо признавать. Американское правительство не хотело раскрывать секрет VENONA в открытом суде. К тому времени шпионская деятельность Холла, по-видимому, прекратилась, поэтому дело было тихо закрыто.

Самые известные «атомные шпионы» Юлиус и Этель Розенберги (справа) никогда не работали на «Манхэттенский проект». Юлиус Розенберг был американским инженером, который к концу войны в течение многих лет активно занимался промышленным шпионажем как сам как источник, так и как «главарь» сети инженеров-единомышленников, рассредоточенных по всей стране. Жена Джулиуса, бывшая Этель Грингласс, также была убежденной коммунисткой, как и ее брат Дэвид. Дэвид Грингласс был армейским механиком, и летом 1944 года его ненадолго отправили в Oak Ridge. Через несколько недель его перевели в Лос-Аламос, где он работал над имплозией в качестве члена Специальный инженерный отряд. Используя свою жену Рут в качестве проводника, Грингласс вскоре начал передавать информацию об атомной бомбе своему шурину Юлиусу Розенбергу, который затем передал ее советской разведке. Как позже объяснил Грингласс: «Я был молод, глуп и незрел, но я был хорошим коммунистом».

В марте 1946 года Грингласс ушел из армии. Советская разведка поддерживала с ним связь, убеждая его поступить в Чикагский университет, чтобы снова заняться атомными исследованиями. НКГБ (Народный комиссар государственной безопасности и предшественник КГБ) предложил оплатить его обучение, но заявление Грингласса в Чикаго было отклонено. В 1950 году признание Клауса Фукса привело ФБР к его куратору Гарри Голду, который, в свою очередь, привел ФБР к Дэвиду Гринглассу. Во время очной ставки Грингласс признался, обвиняя свою жену Рут и своего зятя Юлиуса Розенберга.Вскоре это было подтверждено перехватами VENONA (Розенберг носил кодовые имена ANTENNA и LIBERAL, Этель — WASP, Грингласс — BUMBLBEE и CALIBRE, а его жена Рут — OSA). Однако «свертывание» шпионской сети остановилось на Розенбергах. Джулиус и Этель (которые знали о деятельности своего мужа и временами помогали ему) заявляли о своей невиновности и отказывались сотрудничать с властями, чтобы смягчить приговоры. Из-за его сотрудничества Грингласс получил всего 15 лет, а его жене Рут так и не были предъявлены официальные обвинения. Розенберги были приговорены к смертной казни. Власти, очевидно, надеялись использовать смертные приговоры в качестве рычага, чтобы заставить их назвать имена, но Розенберги хранили молчание. Несмотря на всемирную кампанию за помилование, Юлиус и Этель Розенберги были казнены 19 июня 1953 года.

По крайней мере, двое других ученых, связанных с Манхэттенским проектом, также служили шпионами Советского Союза: Аллан Нанн Мэй и Бруно Понтекорво. Другой британский физик, приехавший с Джеймс Чедвик в 1943 году Мэй, в отличие от своего коллеги Клауса Фукса, не был направлен в Лос-Аламос. Вместо этого он был выбран для помощи в канадских усилиях по строительству тяжеловодного замедлителя. реактор в Чок-Ривер, Онтарио. В 1944 году Мэй посетил Лаборатория Мет несколько раз. Однажды во время этих визитов он даже познакомился Лесли Гроувс. В феврале 1945 года Мэй передал то, что узнал, советской разведке. Его коллега по Меловой реке Бруно Понтекорво также был шпионом. Понтекорво был бывшим протеже Энрико Ферми. В 1936 году Понтекорво, еврей, бежал из фашистской Италии во Францию. Когда в 1940 году Франция пала перед нацистскими войсками, Понтекорво снова был вынужден бежать от фашизма. Его пригласили присоединиться к британским атомным исследованиям, и к 1943 году он оказался назначен на объект Чок-Ривер. Понтекорво установил контакт с советской разведкой и начал передавать им информацию об атомной деятельности там.Он продолжал свою двойную жизнь в качестве физика и шпиона в Канаде до 1949 года, когда он получил повышение и вернулся в Великобританию, чтобы присоединиться к проводимым там атомным исследованиям. После ареста Клауса Фукса советские кураторы Понтекорво забеспокоились, что он будет разоблачен, и в 1950 году Понтекорво вместе со своей семьей бежал в Советский Союз. Понтекорво продолжил свою работу физиком в Советском Союзе, в конце концов получив за свои усилия два ордена Ленина, при этом продолжая отрицать, что он был шпионом во время своего пребывания в Канаде и Великобритании.

Ряд шпионов в рамках Манхэттенского проекта так и не были идентифицированы. Большинство из них известны только под своими кодовыми именами, как показано в расшифровках VENONA. Один источник, инженер или ученый, получивший кодовое имя ФОГЕЛЬ (позже измененное на ПЕРСЕЙ), по-видимому, несколько лет работал на периферии Манхэттенского проекта, передавая всю информацию, которую мог. Согласно советским документам, ему предлагали работу в Лос-Аламосе, но, к сожалению его кураторов, он отказался по семейным обстоятельствам. Другой источник, физик под кодовым именем МАР, впервые начал поставлять информацию в Советский Союз в 1943 году. В октябре того же года он был переведен в Хэнфордский инженерный завод. В другом случае незнакомец однажды летом 1944 года без предупреждения появился в советском консульстве в Нью-Йорке, оставил посылку и быстро ушел. Позже было обнаружено, что пакет содержит многочисленные секретные документы, относящиеся к Манхэттенскому проекту. Советская разведка пыталась выяснить, кто был доставщиком посылки, чтобы завербовать его. Однако установить его личность им так и не удалось. Англичанин под кодовым именем ERIC также предоставил подробности атомных исследований в 1943 году, как и американский источник под кодовым названием QUANTUM, который предоставил секретную информацию, касающуюся газовая диффузия летом 1943 года. Кто такой КВАНТУМ и что с ним стало после лета 1943 года, остается загадкой.

Немногие аспекты Манхэттенского проекта долгое время оставались секретными для Советского Союза. Учитывая размер ранее существовавшей советской шпионской сети в Соединенных Штатах и ​​количество американцев, симпатизировавших коммунизму, или даже самих членов КП США, в ретроспективе кажется маловероятным, что проникновение в Манхэттенский проект могло быть предотвращено. В большинстве случаев лица, решившие предоставить информацию Советскому Союзу, делали это по идеологическим соображениям, а не за деньги. Обычно это были добровольцы, которые сами обращались в советскую разведку. Кроме того, в большинстве случаев они не знали, что кто-то еще решил сделать то же самое. (Фукс, Грингласс и Холл одновременно находились в Лос-Аламосе, но никто из них не знал о шпионской деятельности двух других.)

Советский шпионаж, направленный на Манхэттенский проект, вероятно, ускорил как минимум на 12-18 месяцев получение Советским Союзом атомной бомбы. Когда Советский Союз провел свое первое ядерное испытание 29 августа 1949 года (слева), устройство, которое они использовали, было практически идентично по конструкции тому, которое было испытано в Троица четыре года назад.

• Основание Лос-Аламоса, 1942-1943 гг.
• Ранний дизайн бомбы, 1943–1944 гг.
• Фундаментальные исследования в Лос-Аламосе, 1943–1944 гг.
• Имплозия становится необходимостью, 1944 г.
• Ок-Ридж и Хэнфорд преодолевают трудности, 1944–1945 гг.
• Окончательный проект бомбы, 1944-1945 гг.
• Атомные соперники и миссия АЛСОС, 1938–1945 гг.
• Шпионаж и Манхэттенский проект, 1940–1945 гг.

Предыдущий Следующий

Текст для этой страницы является оригинальным для Управления истории и ресурсов наследия Министерства энергетики. Основными источниками для этой записи были:

• Кристофер Эндрю и Василий Митрохин, Меч и щит: Архив Митрохина и тайная история КГБ (Нью-Йорк: Базовые книги, 1999 г.);
• Джон Эрл Хейнс и Харви Клер, Венона: расшифровка советского шпионажа в Америке (Нью-Хейвен и Лондон: издательство Йельского университета, 1999 г.);
• Дэвид Холлоуэй, Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия, 1939-1956 гг. (Нью-Хейвен, Коннектикут: издательство Йельского университета, 1994 г.);
• Джеффри Т. Ришелсон, Век шпионов: разведка в двадцатом веке (Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 1995 г.); а также
• Аллен Вайнштейн и Александр Васильев, Лес с привидениями: советский шпионаж в Америке — сталинская эпоха (Нью-Йорк: Рэндом Хаус, 1999).

Краткое изложение неудач германского шпионажа в Соединенных Штатах (и в Великобритании) см. у Richelson, Век шпионов, 139-144.

О масштабах советского шпионажа в США в целом см. Андрей и Митрохин, Меч и щит; Хейнс и Клер, Венона; и Вайнштейн и Васильев, Призрачный лес.

О Кернкроссе как источнике первого слова об атомной энергии, дошедшего до Москвы, см. Holloway, Сталин и бомба, 82-83; Андрей и Митрохин, Меч и щит, 114; и Вайнштейн и Васильев, Призрачный лес, 172. Кэрнкросс мог сообщить об этом уже в октябре 1940 г .; см. Ришелсона, Век шпионов, 136. В 1993 г. Кэрнкросс отрицал, что Шектеры когда-либо передавали эту информацию (Jerrold and Leona Schecter, Священные секреты: как операции советской разведки изменили американскую историю (Вашингтон: Brassey's, 2002), 348 (примечание 5)). О передаче Маклином программы создания атомной бомбы осенью 1941 г. см. Richelson, Век шпионов, 137. О Маклине в целом, включая его работу с AEC, см. Haynes and Klehr, Венона, 52-55. О письме Флерова см. Холлоуэй, Сталин и бомба, 76-79.

О названии "ЭНОРМОЗ" см. Андрей и Митрохин, Меч и щит, 118. О тех советских разведывательных операциях, которые были обнаружены и остановлены, см. Vincent C. Jones, Манхэттен: армия и атомная бомба, Армия Соединенных Штатов во Второй мировой войне (Вашингтон: Центр военной истории, Армия Соединенных Штатов, 1988 г.), 263–266, и Хейнс и Клер, Венона, 325-326.

Для источников, с которыми проводились консультации относительно Клаус Фукс а также Теодор Холл, см. примечания к их отдельным записям (заметки Фукса; Заметки Холла).

Информация о Розенбергах и Дэвиде Гринглассе от Андрея и Митрохина. Меч и щит, 128; Хейнс и Клер, Венона, 295-303, 307-311; и Вайнштейн и Васильев, Призрачный лес, 198-202, 205-216, 221-222, 327-334.

Информация о мае получена от Холлоуэя, Сталин и бомба, 105. О Понтекорво см. Кристофер Эндрю и Олег Гордиевский, КГБ: внутренняя история его зарубежных операций от Ленина до Горбачева (Нью-Йорк: HarperCollins, 1990), 317–318, 379.

О FOGEL/PERSEUS см. Вайнштейн и Васильев, Призрачный лес, 190-195, и Хейнс и Клер, Венона, 16, 313-314. До того, как Теодор Холл был идентифицирован, FOGEL/PERSEUS иногда ошибочно считали источником, который оказался Холлом. На МАР см. Андрея и Митрохина, Меч и щит, 117. О странной "обходке" в Нью-Йорке см. Вайнштейн и Васильев, Призрачный лес, 193. О ERIC см. там же, 181-182, а о Quantum см. Haynes and Klehr, Венона, 311-313.

Оценки того, на сколько лет советский шпионаж ускорил их программу создания атомного оружия, см. у Эндрю и Митрохина, Меч и щит, 132, и Холлоуэй, Сталин и бомба, 222.